Слова президента России Владимира Путина о пагубности для человечества либеральной идеологии, сказанные в интервью английской газете «Файнэншл Таймс» накануне встречи «большой двадцатки» в Японии, судя по всему, попали точно в цель. Хотя прошло уже больше недели, но контролируемая этими самыми либералами западная, да и часть российской прессы, гудит как встревоженный улей, пытаясь доказать обратное – либерализм жил, жив и будет жить, да и вообще несет всему прогрессивному и прочему человечеству исключительно благо.
Уже где-то лет тридцать не начинал комментарий с подобных фраз типа «как заявил Генеральный секретарь ЦК КПСС», но на этот раз повод для этого действительно знаковый, потому что российский руководитель сказал то, о чем многие, если не большинство, думают, но в силу пресловутой политкорректности боятся сказать вслух.
По его словам, либералы в последние десятилетия пытались диктовать миру свою волю, но совершили много трагических ошибок. «Либеральная идея устарела. Она вступила в противоречие с интересами подавляющего большинства населения», — сказал президент. В качестве примера он привел сложившуюся в Европе драматическую ситуацию с ближневосточными беженцами.
По большому счету, проблема с мигрантами стала лишь той последней каплей, которая переполнила чашу терпения европейцев, все более откровенно высказывающих острое недовольство политикой своих властей. Непрекращающиеся выступления «желтых жилетов» во Франции, полный провал правящей партии на недавних региональных выборах в Германии, поставивший точку в политической карьере Анжелы Меркель, да и стремление Англии выйти из «европейского союза» — вот только несколько наиболее явных проявлений этих протестных настроений.
Европа действительно захлебнулась в миграционном потоке, который на самом деле сама же и спровоцировала. В конце концов «гестарбайтеры» и просто беженцы там были и раньше. За прошлое столетие Европа пережила несколько волн миграции различного типа. На смену «трудовой», когда Германия ввезла в страну турецких рабочих, чтобы использовать их в качестве дешевой рабочей силы, пришла «политическая», когда беженцы из бывших европейских колоний и других стран Ближнего Востока, Азии и Африки искали прибежище в Старом Свете из-за смены режимов в их странах, а затем и «экономическая».
Этим мигрантам меньше всего нужна была работа – они бросали насиженные места, потому что там, в Европе, можно было жить в комфортных условиях, не работая, но получать вполне приличное по их меркам пособия, а также медицинское обслуживание и образование для детей. Безусловно, среди этих «беглецов» было немало тех, кто реально был вынужден бежать из своих стран, спасаясь от религиозных распрей, войн или нищеты и голода. Но в значительной части, называя вещи своими именами, это были откровенные, по-русски говоря, «халявщики».
«В начале 1960-х наша страна пригласила иностранных рабочих в Германию, и сейчас они здесь живут, — выступила как-то с запоздалым признанием Меркель. – Некоторое время мы сами себя обманывали и говорили себе: «они у нас не останутся, когда-нибудь они уедут», но так не произошло. И, конечно же, наш подход состоял в мультикультурализме, в том, что мы будем жить рядом и ценить друг друга». «Этот подход провалился, совершенно провалился», — с горечью констатировала «железная леди» немецкой политики.
Впрочем, вряд ли можно было ожидать другого, и уж тем более сыновей любви и благодарности от орд мигрантов из Африки и Азии, которые «девятым валом» обрушились на Европу. Для большинства из них колониальное прошлое – это не какой-то абстрактный текст из учебника, а еще живые в их памяти и памяти их родителей реальные картинки совсем недавнего прошлого. Так что вряд ли стоит удивляться тому, что многие беженцы ненавидят европейцев на генетическом уровне.
И в Европу приезжают не для того, чтобы лебезить перед недавними «хозяевами», а для того, чтобы правдами и неправдами, по-доброму, а если нет, то силой, получить то, что белые дяди недодали их предкам, получить своего рода компенсацию за то, что у них отняли. Отсюда и демонстрируемая многими мигрантами откровенная враждебность, грубость, неуважение к населению и законам «старого света». Как раньше вы к нам, так теперь и мы к вам!
Мы редко об этом вспоминаем, но прошло лишь чуть более полвека с тех пор, как начался тот самый процесс отказа ведущих европейских держав от своих заокеанских владений. Сначала в Азии и на Ближнем Востоке, а затем и в Африке, где в 1960 году независимость получили сразу 17 государств. Понадобилось еще более 30 лет, чтобы одна за одной обрели свободу и остальные государства «черного континента». Ликвидация расистского режима в Южно-Африканской Республике в начале 1994 года поставила жирную черную точку в процессе деколонизации Африки.
Вдумайтесь в эти даты – 1960 – 1994 – 2019 — с колониальным прошлым было покончено не сто, не двести лет назад, а в наше время, в течение жизни одного поколения. Но при этом нам подчас кажется, что все это было еще до нашей эры.
Не хочется повторять азбучные истины о том, сколько миллионов людей были убиты, погибли от голода и эпидемий во время этих колониальных «зачисток». Пять веков шло планомерное выкачивание из колоний полезных ископаемых и прочих богатств. В то время как Европа стремительно жирела, ее колонии прозябали, оставаясь на самом примитивном уровне развития. В большинстве из них не было создано даже зачатков цивилизованных служб, систем образования или медицинского обслуживания.
— Ах, вы хотите независимости? – воскликнули европейцы в середине прошлого века. – Да не вопрос. Отныне вы свободны.
И они просто в одночасье ушли из своих бывших колоний, бросив их де-юре на произвол судьбы. Так избавляются от ставшего уже по тем или иным причинам ненужным хлама. Никаких реальных программ помощи, никакой компенсации за несколько столетий жестокого насилия, никакого эффективного содействия в перестройке или адаптации государственно-общественных систем к новым условиям. Хотя при этом, безусловно, де-факто никуда не могла деться финансовая и экономическая зависимость колоний от бывших метрополий.
Да живите вы как хотите! Ни у одной из бывших империй даже мысли не возникло о том, чтобы предложить своим бывшим колониям хоть какую-то маломальскую программу финансовой компенсации за понесенный ими за годы колониальной зависимости материальный ущерб, который по большом счету даже оценить-то невозможно, настолько он огромен. Более того, на всех международных форумах они всячески противились признанию своей ответственности за состояние в этих странах.
Побочным эффектом деколонизации стали массовый голод, эпидемии, нищета, кровавые гражданские и этнические конфликты, резня и геноцид целых племен и народов. Ученые до сих пор спорят о том, когда погибло больше людей – во время колонизации или деколонизации. Но так ли это важно – в любом случае число жертв исчисляется миллионами, а многие и без того прозябавшие в нищете народы были отброшены в своем развитии во времена каменного века.
Я называю это «пост-колониальным синдромом», изначально замешанном на некоем чувстве вины, которое возникло у определенной части европейского населения по отношению к народам бывших колоний и потому поначалу с легкостью распахнули двери для въезда в Европу. Это же так приятно проявлять благородство, когда ты можешь себе это позволить.
Мысли о том, что, быть может, надо помочь не отдельным людям, а поднять экономику бывших колоний, чтобы люди там не умирали с голода, а занимались делом, как-то особо никого не волновала. Всегда проще бросить подаяние одному-двум нищим, чем бороться с источником нищеты. Кинул монетку в шапку и идешь дальше, очень довольный своим благородным поступком. А еще приятнее быть милосердным, когда на этом еще можешь и заработать! Потребность в дешевой рабочей силе ведь никто не отменял.
Но вместо интеграции на деле произошла еще большая дезинтеграция, и внутри европейских государств появились разраставшиеся год от года изолированные чужеродные анклавы из бывших жителей Пакистана, Индонезии, Алжира, Туниса, Марокко, Турции и других стран. Никакого «сращивания культур», естественно, не произошло, да и не могло произойти – уже слишком мы разные. Более того, напротив, у новых европейских жителей не возникало никакого желания становиться частью общества, которое проповедовало абсолютно чуждые им идеалы и под флагом так называемой «толерантности» постепенно год за годом уничтожало базовые христианские и исламские ценности.
При этом – вольно или невольно – европейцы ставили собственную культуры и свои собственные так называемые «ценности» — выше традиционных верований и образа жизни «гостей» из Африки, Азии и Ближнего Востока. От них требовали «ассимиляции», что на практике означало бы отказ от собственных принципов и полное принятие чуждой им европейской морали. Подобное давление привело лишь к тому, к чему только и могло привести – к еще большей самоизоляции мигрантов и, более того, их радикализации, то есть росту исламизма в его наиболее крайних формах, которые полностью исключают возможность какого-либо компромисса с другими культурами.
А что, собственно, могут предложить им европейцы сегодня кроме денежной подачки. Более высокую духовную культуру? Что-то я особенно сегодня ее не вижу. Демократию? Они уже сполна вкусили ее у себя на родине, когда Запад пытался внедрить ее там «огнем и мечом». Вседозволенность? Гомосексуализм? Педофилию? Разрушение всех базовых общечеловеческих ценностей, на которых создавалась и многие века существовали европейская и восточная цивилизации? Вот этого «добра» предостаточно. Но только более жестким в своих религиозных и морально-этических убеждениях мусульманам такого не надо.
Содержание мигрантов тяжелым бременем легло на европейские страны. Даже процветающая Германия уже с трудом справляется с ростом таких расходов, на что тратит ежегодно по много миллиардов евро. Каждый из беженцев, по подсчетам печати, обходится немецкой казне в 12-14 тысяч евро в год.
Задыхаются от непомерной ноши расходов на мигрантов и другие европейские страны. Франция, например, ежегодно только на программы так называемой «интеграции» мигрантов выделяет из казны по 36 миллиардов евро. На деле эти деньги оказываются выброшенными на ветер, потому что, по признанию самих же французских политиков, приезжие не торопятся учить французский язык, живут в «закрытых общинах».
Парадоксально, но точное число мигрантов в Европе никому неизвестно. По данным различных международных организаций, их там от 15 до 25 миллионов человек. И это только легальных! О числе «нелегалов» можно только гадать, но и его оценивают не меньше чем в 20 миллионов человек.
Европа сегодня расплачивается за собственные прошлые грехи, что уже в обозримом будущем могут привести к самым катастрофическим последствиям для «Старого света». Массовая миграция с востока и юга на континент несет серьезную угрозу для европейской цивилизации. Вот некоторые цифры, которые лично меня потрясли до глубины души. По данным Комиссии по демографии Совета Европы, в 1960 году люди европейского происхождения составляли 25% мирового населения, в 2000 году уже 17%, а к середине столетия их будет не более 10%.
В 2000 году население Европы насчитывало 728 млн. человек, к 2050 году, при сохранении текущего уровня рождаемости и без учёта иммиграции, оно будет насчитывать 600 млн. человек. Европа потеряет к этому времени столько жителей, сколько населяет сегодня Германию, Польшу, Данию, Норвегию, Швецию и Финляндию вместе взятые. В прессе промелькнуло такое очень интересное сравнение — в последний раз столь значительное сокращение европейского населения наблюдалось только во время эпидемии чумы в 1347-1352 годах.
Особенно серьёзная ситуация в Германии, где к 2050 году население может сократиться с 82 до 59 млн. человек. Между тем, уже сегодня Германия, по сути дела, превратилась в Федеративную Республику Гастарбайтеров, около 25% населения которой составляют мигранты. Если процесс будет продолжаться такими же темпами, то вскоре этнические немцы станут нацменьшинством в своей же собственной стране.
Получается, что европейская раса постепенно вымирает? Причисляя себя все же к европейцам, я не хотел бы, чтобы мы оказались в числе вымирающих видов.
Основной закон природы – «выживает сильнейший!» – пока еще никто не отменял и вряд ли отменит. А парадокс ситуации состоит в том, что прибывающие в Европу волна за волной мигранты оказываются более сильными, более бескомпромиссными, чем коренные обитатели этих земель. Они ни йоту не собираются поступаться своим принципами, своими верованиями, своим образом жизни в угоду приютившим им хозяевами.
Европа стоит сейчас стоит перед дилеммой и должна решить, не пора ли взглянуть, наконец, правде в глаза, признать бессмысленной надежду на возможность нормального сосуществования в рамках одной территории столь разных по характеру народов и культур. Наивность украшает молоденькую девушку, но никак не идет к лицу старушке Европе. Любому нормальному, разумному человеку должно быть понятно, что причина массового исхода беженцев лежит в бедности и нищете этих стран.
Так может быть, Европе попытаться искупить свою вину прошлых лет перед ними и разработать реальную, не кабальную программу содействия их экономическому развитию? Ежегодно основные европейские страны тратят десятки миллиардов евро на так называемую «помощь» мигрантам, а по сути дела вскармливанию нахлебников и тунеядцев. Если прибавить к этому бюджеты международных межправительственных организаций, то эта сумма легко перевалит за сотни миллиардов евро в год.
Если даже часть этих средств, которые, по сути дела, выбрасываются на ветер, перенаправить на программу развития ближневосточных стран и прочих бывших колоний, то на такую сумму можно было бы при правильном подходе добиться реальных сдвигов в развитии их экономики, а соответственно ликвидации бедности и нищеты, то есть первопричин массового бегства населения. Более того, уверен, что многие, уже уехавшие, почувствовав улучшение положение на их родине, с радостью вернутся к родному очагу, ослабляя тем самым финансовое бремя для казны европейских стран.
Одновременно, Европа должна проявить твердость, и даже жесткость для того, чтобы обеспечить мир и спокойствие в ближневосточном регионе. По сути дела, его следовало бы объявить своего рода «демилитаризованной зоной» и прекратить всякие попытки с помощью силы навязать его населению решение внутриполитических и прочих проблем.
Таймер заложенной под Европы мины включен и тикает. Может, пришло уже время остановить эти часы возможного ссудного дня.
Автор Михаил Беглов
Источник: iarex.ru