Политолог, историк Валерий Соловей проанализировал сегодняшнюю политическую ситуацию в России.
Перелом в общественном сознании в России начал происходить в прошлом году, считает политолог. На президентских выборах 2018 года россияне поддержали Путина, поскольку надеялись, что президент вернется к старому социальному контракту 2000-х годов. Согласно этому контракту, общество не вмешивалось в политику, но ему была предоставлена возможность обогащаться.
Первым ударом по этим надеждам стало то, что после выборов правительство было переназначено, а люди ожидали, что кабмин составят из новых лиц. Причем в этом новом-старом правительстве остались три человека, которые крайне непопулярны в обществе. Окончательный прелом в сознании общество произошел после принятия пенсионной реформы, отмечает политолог. Повысив пенсионный возраст, правительство совершило противоположное тому, что от него ожидало население, полагает он. Усталость общества начала преобразовываться в раздражение, что частично вылилось в протестное голосование осенью 2018 года.
Власть в РФ — это пирамида, стоящая не на основании, а на вершине. Эта вершина — Путин, он, по сути, и есть главная скрепа России и российской элиты, считает политолог. И он перестал играть эту роль, что стало очевидно в 2018 году, полагает он. Конструкция зашаталась.
Предложения президента перестали автоматически одобряться, рейтинг доверия значительно упал. В представлении элит, президент должен гарантировать стабильность. Это возможно сделать, лишь контролируя электорат. Если контроль над электоратом потерян, то стабильность начинает нарушаться.
Бюрократия и чиновники не помогут президенту. Если некоторые из них не смогли даже наладить уборку снега, то уровень их профессионализма вызывает вопросы. При этом снижается рейтинг верховной власти страны, возникает ощущение, что что-то должно меняться. Также аресты и снятия губернаторов показывают чиновникам, что ситуация в стране престала быть стабильной.
В Кремле полагали, что аресты нескольких губернаторов повысят уровень управляемости по стране в целом. Но это привело к управленческому параличу, поскольку чиновники перестали вообще что-то делать из-за риска сесть, они стали делать вид, что работают. В результате возникает ситуация, когда по отчетам все хорошо, а в реальности совсем нет. Это одна сторона вопроса.
Другая состоит в том, что чиновники, руководствуясь принципом «всех не пересажают», начинают экстренно создавать активы, полагая, что грядущий кризис и хаос все равно все спишут. Создается впечатление, что российская бюрократия сейчас живет по принципу: «После нас хоть потоп», полагает политолог. В общем все это можно обозначить, как кризис управляемости на всех уровнях.
До некоторого времени недовольство властью компенсировала пропаганда. Например, статистика говорит о росте производства, и доходы людей также растут, то они, скорее всего, будут поддерживать существующую власть, несмотря на существующие недостатки. Но пропаганда перестает работать, когда начинает в значительной степени расходиться с реальностью.
Поэтому альтернативное информационное поле — интернет и соцсети — стало все более востребовано, популярно. На это власть предложила изолировать рунет. К 2021 году для этого все будет готово.
Общественное сознание сейчас изменилось в том плане, что оно готово к переменам и готово рисковать ради этого. Социологи зафиксировали эти тенденции впервые за последние 30 лет. Власть знает об этом запросе на перемены. Она предлагает на это сохранить существующее положение: политическая элита будет по-прежнему обогащаться, а общество — платить подати. Все будет и дальше двигаться в сторону усиления социального давления, считает политолог.
Власть готова к этому: численность Росгвардии составляет 300 тысяч человек. Но опираясь на полицию, власть рискует просчитаться. Сотрудники полиции и Росгвардии — обычные россияне, у них те же финансовые и прочие проблемы, что и у остального населения. Но они боятся своего начальства. Поэтому, когда они оказываются между безоружной толпой и своим начальством, они делают рациональный выбор.
Но при этом они боятся публичности. Нынешний мир прозрачен, не представляет трудности узнать, где человек живет, работает. Представители силовых служб будут продолжать существовать между этими двумя страхами, пока им не будет предложена альтернатива либо еще большего страха, либо получится их заинтересовать, считает политолог.
Мы имеем дело с системой, основанной на тотальной лжи и лицемерии, производящей социальное угнетение, считает политолог. Нынешнее государство не определяет, что справедливо, а что — нет, отмечает он. А государство, не определяющее, что справедливо, а что — нет, — это банда разбойников. Превратить ее в институт, работающий на благо общества, вряд ли получится. Сама по себе, изнутри, эта система никогда не изменится, зло никогда не превратится в добро, ему можно лишь бросить вызов и победить, отмечает политолог.
Страна входит во все больший кризис, который открывает новые возможности. Сейчас у российских граждан появляется шанс повлиять на свое будущее. Кризис будет суров, он будет сопровождаться подъемами и спадами активности и продлится приблизительно 2-3 года, полагает политолог.