Род Дреер в этой статье отражает консервативную точку зрения на сексуальность. Его пугает, что «молодежь видит однополый брак как естественное дело». Разумеется, пишет Дреер, есть и оппоненты, но «к ним относятся примерно так же, как к сторонникам сегрегации в конце 1960-х». Привыкать приходится — и вот к чему: «если мужчина называет себя женщиной, ему можно будет ощупывать женщин».
Новый опрос Института Гэллапа демонстрирует шокирующую статистику о сексуальной самоидентификации поколения Z.
В дополнение к существенным различиям между поколениями значительные гендерные различия отмечаются по сексуальной самоидентификации, а также по политической идеологии:
— Женщины чаще мужчин относят себя к ЛГБТ (6,4% против 4,9%).
— Женщины чаще называют себя бисексуалками. Таких 4,3%. 1,3% относят себя к лесбиянкам, а еще 1,3% к иным категориям. Среди мужчин 2,5% называют себя геями, 1,8% бисексуалами, а 0,6% — кем-то еще.
— 13% политических либералов, 4,4% умеренных и 2,3% консерваторов говорят, что они лесбиянки, геи, бисексуалы или трансгендеры.
— Такие различия больше проявляются по линии идеологии, чем по партийной принадлежности. К ЛГБТ себя относят 8,8% демократов, 6,5% независимых и 1,7% республиканцев.
— По уровню образования различия незначительные. 5,6% выпускников вузов называют себя ЛГБТ, в то время как среди не имеющих высшего образования таких людей 5,7%.
Это ошеломляющая информация вне зависимости от того, считаете вы ее позитивной, негативной или нейтральной. Столь разительные и быстрые изменения в таком основополагающем вопросе, как сексуальная ориентация, вызывают изумление.
Растут ряды трансгендеров — 800%
Больше всего шокируют показатели по трансам. От поколения Х (родившиеся в 1965-1980 годах) до поколения Y (родившиеся в 1981-1996 годах) количество людей, относящих себя к трансгендерам, увеличилось на 500%. А если считать от поколения Х до поколения их детей Z, то рост числа трансгендеров составляет уже 800%.
Это следствие краха культурных норм и пропагандистской кампании, которая проводится в СМИ и в школах. Сегодня у меня была приватная видеовстреча с представителями духовенства одной из консервативных американских конфессий. Они сказали, что количество трансов среди молодежи увеличивается взрывными темпами, причем это относится и к детям, воспитывавшимся в консервативной церковной традиции. А священники не понимают, как об этом говорить. По словам одного священника, пасторы не хотят вести проповеди о трансгендерстве, опасаясь настроить против себя желающих стать трансами. Он рассказал, что советует пасторам идти на такой риск, потому что пропаганда постоянно воздействует на семьи и прихожан.
Вера новой культуры — трансгендерство
Я согласился с ним и сказал, что пасторам необходимо набраться мужества и начать рассказывать правду, чего бы это ни стоило. Господствующая культура верит в трансгендерство и пропагандирует его без колебаний и постоянно. Как показывает мой опыт, родители не знают, что сказать и что делать. А если они не узнают об этом в церкви, то кто еще расскажет им?
Один священник рассказал, что некоторые подростки в его церкви встают и уходят, как только он начинает рассказывать о церковном учении про тело и пол, а также о сексуальной норме. «В школе им говорят, что когда кто-то начинает критиковать трансов, надо вставать и уходить», — объяснил он.
Я рассказал ему, что именно это советовал делать своим последователям в Советском Союзе Солженицын, когда они сталкиваются с ложью: вставать и уходить. Это поразительно, но сейчас противоположная сторона использует ту же самую тактику против церкви!
Специалист по этике из Южной баптистской церкви (одно из самых мощных в Америке движений в протестантизме — прим. ред.). Эндрю Уокер (Andrew Walker) пишет о значении закона «О равенстве». Вот выдержка:
«Проблема закона «О равенстве» заключается главным образом не в формулировках, а в долговременных последствиях, в еще большем отходе нравственных представлений от христианского общественного порядка. На мой взгляд, этот закон является символом отказа Запада от веры.
Мы видим такой отказ от веры как минимум на двух уровнях. Во-первых, мы наблюдаем его в тех моральных суждениях, которые стоят за самим законопроектом. Это законопроект эстетики и эмоций, а не рассудка и принципа. Он заставляет вас думать, что американцы только и мечтают, что о дискриминации. Это ложь. Во-вторых, отрицая саму сущность женственности, закон своей логикой противоречит ключевым установкам и достижениям прогрессивизма, таким как феминизм. Понять, почему закон «О равенстве» не встречает почти никакого сопротивления на своем пути, можно только в свете путеводной этики сегодняшнего прогрессивизма. То, что не в состоянии возвыситься над эгоистичными фразами типа «живи своей правдой» или «ты делаешь себя», не может помешать столь абсурдным с философской точки зрения законам.
На страницах закона «О равенстве» совершается метафизическая революция, и она стремится к евангелизации Запада. У старого порядка была этика объективности и рассудка, был устойчивый характер, авторитет и границы. В нем органические связи и семейные отношения считались направляющими, нормативными и убедительными, а все, что им противоречило, считалось отклонением. Начавшаяся революция имеет целью сделать все эти метафизические постоянства не только ошибочными, но и вредными. Таким образом, согласно закону «О равенстве», все, что не поддерживает экспрессивный индивидуализм и безграничность, либо существует по государственному указу, является угнетением и тиранией. Мы в режиме реального времени наблюдаем, как на смену христианскому объяснению мироздания приходит абсолютно обмирщенное объяснение.
Закон «О равенстве» — это удар по христианским понятиям и представлениям. И его долговременные последствия являются самыми страшными и катастрофическими. Он нацелен на перестройку первооснов семейной жизни и биологических связей с полом, но не только. Его цель — привить и насадить совсем иные представления о месте человека в мире и о его отношении к нему. Моральные представления направляются нормативными ограничениями, которые дают им определения и придают курс. В идеале человеческие представления должны соответствовать понятиям добра, истины и красоты. Формировать нравственные представления — значит стремиться к общим понятиям, в основе которых лежит общая оценка мира, являющаяся обязательной и убедительной для всех граждан, которые ее разделяют.
Такие нормирующие стандарты можно найти в христианской культурной основе. Она создает метафизический порядок и требует от всех его соблюдения. Она дает объяснение развитию и расцвету человечества, а также всеобщему благу. Однако закон «О равенстве», который сегодня рассматривает конгресс, целиком отрицает такой порядок, полностью отвергая его основополагающие определения. Если христианский метафизический порядок отстаивает границы создания и бытия в том виде, в каком их установил Бог, в каком они закреплены в нашем земном существовании, то закон «О равенстве» рекламирует метафизику половой независимости и экспрессивного индивидуализм как высшее благо общества. Это благо настолько замечательно, что его надо закрепить законодательно и защитить от изучения и обличения. Собственное «я» есть единственный ориентир для любых нравственных наставлений, а установки естественного права и божественного откровения здесь совершенно неуместны. Они просто объект религиозного восхищения, но никак не всеобщего признания».
Вот так Эндрю Уокер разоблачает смысл нового законодательства о «сексуальном равенстве» в США.
«Секс после краха христианства»
Продолжу излагать свое мнение. Повторюсь, это очень и очень важный закон. Но мы бы не подошли к такой ситуации, когда этот радикальный законопроект вот-вот станет законом, если бы не предшествовавшие ему огромные культурные изменения. Тот факт, что в период между моим поколением и поколением моих детей число трансгендеров выросло на 800%, свидетельствует об окончательной победе революции нравов, которая уничтожила все традиционные источники собственного «я».
Восемь лет назад я опубликовал на страницах The American Conservative свою самую популярную статью под названием «Секс после краха христианства». Вот выдержки из нее.
Масштаб поражения, которое понесли моральные традиционалисты, будет становиться все очевиднее по мере того, как со сцены будут сходить старшие поколения американцев. Опрос за опросом показывает, что молодежь воспринимает гомосексуальность как норму, а однополый брак — как вполне естественное дело. Разумеется, есть и те, кто явно против, но к ним относятся примерно так же, как к сторонникам сегрегации в конце 1960-х годов.
Все это намного важнее, чем кажется большинству людей, независимо от их позиции по данному вопросу. Причины происходящего не осознают даже самые рьяные сторонники однополых браков. В 1993 году The Nation назвал борьбу за права геев кульминацией и краеугольным камнем культурной войны. Вот отрывок из статьи The Nation:
«В борьбе за права геев слились все противоречивые тенденции современной освободительной борьбы. Бесспорно, другие американские сообщества в прошлом уже переживали аналогичные моменты, однако то, что мы видим — это нечто большее. Сексуальная идентичность сейчас столкнулась с кризисом, и геи как наиболее заметный объект и субъект кризиса вынуждены изобретать целую космологию, чтобы справиться с этим. Никто не утверждает, что перемены будут происходить легко. Однако вполне возможно, что это маленькое и прежде презираемое сексуальное меньшинство навеки изменит Америку».
Авторы The Nation были правы. И хотя слово «космология» могло тогда показаться читателям излишне величественным, сейчас его использование выглядит почти пророческим. Борьба за права «маленького и презираемого сексуального меньшинства» не могла бы увенчаться успехом, если бы сохранялась старая христианская космология. Успех этой борьбы был обусловлен крахом христианской космологии в умах жителей Запада.
Далее.
Нашу эпоху отличает от прочих отказ от культурных рамок христианства без замены их на любые другие, способные выполнять обычную функцию культуры — то есть ограничивать индивидуалистические устремления и творчески перенаправлять их на достижение общих целей.
Мы фактически изменили смысл культуры на обратный. Раньше религия учила нас, в чем мы должны себя ограничить, чтобы быть цивилизованными, а теперь наше общество велит нам искать цель и смысл жизни в освобождении от порой разумных запретов.
Почему так получилось — долгая история, этапами которой были возникновение гуманизма, переход к Просвещению и, наконец, торжество нынешнего положения дел. Как пишет философ Чарльз Тейлор (Charles Taylor) в своей посвященной истории религии и культуры работе «Секулярный век» («A Secular Age»), «этика современности предполагает смерть Бога и бессмысленность космоса». Быть современным означает верить в индивидуальные устремления как источник смысла и самоопределения.
Вот цитата из Тейлора:
«Постепенно Запад перестал считать, что христианство имеет какое-либо отношение к устройству цивилизации. В XX веке отказ от ограничивающих христианских идеалов в сфере сексуальности начал ассоциироваться со здоровьем. К 1960-м годам выражение сексуальности стало восприниматься как здоровое и положительное явление, которого должно быть как можно больше. Сексуальное влечение превратилось в неотъемлемую часть личной идентичности. Эти тенденции привели к сексуальной революции, дух которой подразумевал, что подлинная свобода требует не сексуального воздержания (как предполагал раньше христианский взгляд на мир), а выражения и утверждения сексуальности. Именно так видит свободу современный американец».
Христиане уходят в катакомбы?
Конец цитаты Тейлора. Если вы считаете, что ортодоксальное христианство, отличающееся от ложного назидательно-терапевтического деизма, переживет все это, вам лучше уединиться, окопаться и начать жить так, как я описываю это в «Выборе Бенедикта». Вам уже сейчас надо готовить себя, свою семью и свое окружение к предстоящим гонениям в США, как это сделал католик Колакович. Почему? Потому что нас объявят «внутренними террористами», так как мы не соответствуем их требованиям и не приспосабливаемся. Если вы считаете, что это паникерство, то скажите мне, где та черта, перейдя которую, мы будем знать, что гонения уже начались?