Исполнилось три месяца с того момента, как Украина развязала экономическую войну против Белоруссии, введя специальные пошлины в размере 35 процентов на импортируемые оттуда моторные транспортные средства (автобусы, грузовые автомобили и специальную технику). И хотя белорусский ответ задержался почти на полтора месяца и появился только после демонстративного решения украинской власти прекратить авиасообщение с Белоруссией из-за якобы принудительной посадки самолета компании Ryanair в Минске, уже сейчас можно утверждать: Украина потерпела в этой экономической войне поражение. Белорусские автобусы и грузовики продолжают ввозиться на Украину без пошлин, а вот ряд украинских товаров с белорусского рынка просто исчез.
Напомним, в ответ на описанные выше недружественные действия Украины по введению специальных пошлин и прекращению авиасообщения белорусское правительство в последних числах мая приняло постановление, ограничивающее импорт в Белоруссию трех десятков видов товаров украинского происхождения. В силу оно вступило 9 июня.
Формально в отношении этих товаров вводится разовое лицензирование сроком на полгода. Но фактически это означает запрет на ввоз товаров, поставки которых в 2020 году, по версии украинской стороны, составили 112 миллионов долларов, а по версии белорусской — 139 миллионов.
Наиболее болезненны белорусские санкции оказались для нескольких отраслей украинской промышленности.
Во-первых, это сельскохозяйственное машиностроение — в минувшем году на рынок Белоруссии приходилось более 55 процентов всего украинского экспорта сельскохозяйственных машин для подготовки грунта. И нужно понимать, что немалая часть этих машин ехала через Белоруссию в Россию, куда ввозилась уже в качестве белорусской техники.
Во-вторых, на Белоруссию приходилось больше двух третей украинского экспорта кирпича, почти половина экспорта туалетной бумаги, немногим менее 40 процентов радиаторов и их частей, треть экспорта пива и 15 процентов обоев.
Например, запрет на ввоз в Белоруссию украинского пива привел к сокращению его экспорта за неполные два месяца на миллион декалитров, а запрет ввоза кондитерских изделий — к недопоставкам на экспорт около четырех тысяч тонн сладостей.
Как бы там ни было, счет потерь для украинских производителей уже пошел на десятки миллионов долларов.
На фоне ежегодных многомиллиардных убытков, связанных с утратой доступа к российскому рынку, все перечисленное вроде бы и не так велико. Но, с другой стороны, и экономика Украины сегодня далеко не та, какой она была в 2013 году, а промышленное производство с тех пор сократилось на пятую часть. Соответственно, даже меньшие потери стали для нее более чувствительными.
Но дело-то в том, что официальный Киев, следуя в фарватере своих «западных партнеров», власть Александра Лукашенко не признает и проведение официальных консультаций считает невозможным. То есть попал в классическую ситуацию: куплю билет — пойду пешком.
Кстати, когда зимой нынешнего года на Украине едва не случился блэкаут и ее энергосистеме потребовалась срочная аварийная помощь, то украинский энергетический регулятор все же обратился к белорусскому регулятору, который, как ни крути, занимает место в структуре белорусской власти. Но, видимо, нынешние потери украинских производителей для киевской власти чем-то значимым не являются. Хотя на самом деле отсутствие украинских товаров на белорусском рынке в течение, скажем, пяти-шести месяцев практически гарантированно лишит их возможности на этот рынок вернуться, ведь свято место пусто не бывает.